Юмористическая статья
2018 год с точки зрения расхождения заявок министерств на бюджетные расходы с реальными планами Минфина по тратам будет рекордным. По состоянию на 6 сентября несогласованными остаются заявки следующего года на 1,8 трлн руб., на 2019 год — на 2,2 трлн руб., на 2020 год — 2,4 трлн руб.
В отличие от 2017 года, когда бюджетный дефицит мог быть покрыт остатками Резервного фонда, в следующем году такой возможности нет (деньги кончились), как нет и емкости рынка госдолга для роста займов. Главные недополучатели средств — военные, дорожные строители и здравоохранение в Федеральном медико-биологическом агентстве
(это кто еще такие?). “Ъ” стали известны данные о не согласованных Минфином (преимущественно из-за отсутствия источников средств) заявках министерств и ведомств на бюджетное финансирование 2018–2020 годов по состоянию на 6 сентября. Скорее всего, большая часть этих расходов перед рассмотрением проекта бюджета в правительстве уже не сможет получить финансирование — де-факто бюджет на этой неделе уже сверстан, а размер расхождения заявок бюджетополучателей с возможностями Минфина в этом году рекордно велик.
Финансовое ведомство отдельно рассчитывает заявки на расходы «инвестиционного» и «текущего» характера. На 2018 год общая сумма несогласованных заявок на инвестрасходы — 559 млрд руб., на текущие — 1,27 трлн руб., что в сумме составляет 1,85% ВВП (базовый сценарий Минэкономики на следующий год). На 2019 год расхождение желаний с действительностью — 744 млрд руб. инвестрасходов и 1,413 трлн руб. текущих расходов (в сумме — 2,187 трлн руб., или 2,1% ВВП), в 2020 году — 829 млрд руб. инвестрасходов и 1,572 трлн руб. текущих (2,40 трлн руб. в сумме, 2,1% ВВП).
По существу, заявки ведомств заметно превышают планируемый бюджетный дефицит на 2018–2020 годы.
Однако следующая бюджетная трехлетка принципиально отличается от предыдущих — даже задействовав объединенные Резервный фонд и ФНБ, финансовое ведомство в принципе не сможет удовлетворить и 50% заявок. (упс) Мало того, при заявленной в проекте бюджета программе заимствований на рынке ОФЗ порядка 1 трлн руб. в год почти невозможно удовлетворить заявки и через наращивание госдолга — это вряд ли позволит емкость внутреннего финансового рынка, на которую также претендуют госкомпании с их займами и инвестпрограммами. Бюджетный консерватизм, проповедуемый министром финансов Антоном Силуановым, наступает сам собой — силой вещей, а не политическим решением.
Кому не хватает денег
Структура не обеспеченных финансированием заявок противоречит интуитивным представлениям о запросах ведомств. Так, они почти не связаны с проблемами исполнения «майских указов» Владимира Путина. По состоянию на 2018 год среди неудовлетворенных заявок крупнейшая проблемная статья расходов — не госпрограммы, а непрограммная часть: не удовлетворены заявки Минобороны на 485 млрд руб., и это преимущественно не вооружения, а запросы на индексации разного вида довольствия
.(ну т.е. на арматы и калибры хватает, а на зарплату и портянки не) Неудовлетворенные заявки по «закрытой части» неинвестиционных расходов составляют 118 млрд руб. Это меньше, чем без успеха дополнительно просят на свою деятельность медики (181 млрд руб. в 2018 году), однако не дают денег в основном не Минздраву, а Федеральному медико-биологическому агентству: 126 млрд руб. не находится на централизацию региональных систем сбора крови и «антитеррористическую защиту» этой системы (
Минфин можно понять, истории пока неизвестны террористические атаки на станции переливания крови, хотя теоретически это возможно). На образование не хватает 95 млрд руб. в 2018 году, из них 60 млрд руб.— на ремонт школ и новые ставки учителей.
Транспортной системе нужно еще 112 млрд руб., в основном РЖД
.(ну тут понятно, одни сИроты)
Инвестиционных расходов бюджета не хватает в 2018 году в основном транспортной отрасли — 320 млрд руб., более половины неудовлетворенных заявок, причем главная не покрытая финансированием заявка — программа ремонта Федеральным дорожным агентством региональных дорог на 231 млрд руб. По «закрытой части» не согласованные Минфином инвестзаявки — 87 млрд руб., на госпрограмму «Жилище» — 38 млрд руб., еще 25 млрд руб. запрашивается без успеха на строительство новых школ, 15 млрд руб.— на нужды культуры, 12 млрд руб.— на развитие туризма в РФ.
При сохранении цен на нефть
(Россия нифига не зависит от этого) удовлетворить заявки не поможет даже отмена «бюджетного правила» и трата всех дополнительных нефтегазовых доходов от превышения ценой барреля планки в $40, расчеты на расходование ФНБ на индексацию зарплат и пенсий военным и силовикам также вряд ли оправданы. Видимо, единственным условным «резервом» Белого дома остается программа маткапитала — судьба ее на следующие годы, по данным “Ъ”, должна решиться на следующей неделе на совещаниях в правительстве. Впрочем, даже перенаправление всех средств «демографической поддержки» военным, транспортникам и спецврачам не покроет и четверти их запросов
.(т.е. за счет отмены или сокращения программы материнского капитала планируют защитить станции переливания крови от террористов)
Давление же на Минфин в новой ситуации не имеет смысла. У ведомства Антона Силуанова теперь, в отличие от 2015–2017 годов, нет даже технической возможности найти деньги на все заявки без повышения налогов. Повышение дивидендов госкомпаний до 50% прибыли также не решит проблемы, как и изъятие нераспределенной прибыли «Роснефтегаза»,— до 1 трлн руб., полученных таким образом в бюджетные доходы, обеспечат лишь 15% заявленных трехлетних потребностей, или 45% инвестзаявок ведомств,— но, очевидно, соответствующим образом сократят инвестиции госкомпаний.
Увеличить «объем бюджетного пространства» (см. интервью замглавы Минфина Владимира Колычева в “Ъ” от 7 сентября) возможно, лишь быстро повысив эффективность госрасходов (чего раньше не происходило) или резко увеличив прибыльность бизнеса госкомпаний и их перечисления в бюджет — или вернувшись в 2018–2020 годах к масштабной приватизации госактивов на 1–1,5 трлн руб. в год. Первый и второй варианты нереализуемы в течение трех лет, третий выглядит лишь немногим более реалистично в свете санкций, но политически, видимо, невозможен. 2018 год, таким образом, может стать годом резкого усиления внутренней борьбы в правительстве за ресурсы — их со следующего года можно будет даже при некотором увеличении темпов роста ВВП лишь отобрать у соседнего ведомства.
https://www.kommersant.ru/doc/3404204 очень веселая статья