Ф
Фокс Малдер
Guest
«СП»: – Кто ведет следствие?
– Ведет расследование следователь Станислав Лагойко. Это 5-й отдел Главного следственного управления СК ГУВД по Москве. Следователь страшно ругался, что стала известна его фамилия. Видимо, ему не хочется, чтобы его фамилия стала публичной. Лагойко говорит, что это обыкновенная авария. Говорит, в чем же дело, почему столько внимания – это обыкновенная ерунда, и он не хочет, чтобы фамилия где-то появлялась.
Но мы имеем целый ряд странностей. Мы понимаем, кем должен быть зам. директора по безопасности крупной нефтяной компании. Как правило, это либо прикомандированный сотрудник спецслужб, либо в прошлом очень важный чиновник правоохранительной системы. Естественно, это накладывает отпечаток на расследование дела, и мы это уже видим.
Мы видим, что правоохранительная система ведет себя не так, как обычно. Во-первых, дело возбудили не по факту, а гораздо позднее. Очень долго, видимо, решали, кто же это дело будет вести. Как правило, есть факт гибели дух человек, есть состав преступления – возбуждается дело. Здесь 25 февраля произошло преступление, а дело возбуждается 27 февраля. Почему на размышление ушло два дня?
«СП»: - Какие еще вопросы есть?
- Любому юристу понятно, что первоначальные следственные действия в рамках уголовного дела – это основа. Чтобы сразу зафиксировать, запротоколировать, допросить, пока все не разъехались, не разбежались. А здесь мы имеем прямо противоположную картину, достаточно необычную.
Исходя из всего этого спектра необычности, которая нам понятна, мы хотим заявить ходатайство о том, чтобы это дело взяло Главное Следственное управление Генпрокуратуры. С учетом резонанса, с учетом странностей, которые дают основания сомневаться в объективности нашей милиции. Есть у нас и определенные сомнения, что один из фигурантов дела – спецсубъект, в отношении которого только прокуратура имеет право расследовать дела.
«СП»: – Вам дали материалы для ознакомления?
– Следователь в нарушение закона категорически не дает нам материалы. Суть в том, чтобы эти материалы зафиксировать, сфотографировать. Потому что есть большое подозрение, что они будут меняться во времени. Фиксация начальных схем, фотографий очень важна. Есть основания полагать, судя по свидетельским показаниям, что уже через некоторое время машины стояли не так, кто-то их двигать начал. А уж схему перерисовать – это еще проще.
Следователь материалы не дает, чем нарушает права потерпевших. Мы сделали две попытки получить материалы. Сначала пошли к следователю с сестрой погибшей Ольги Александриной – Анастасией. Сказали, что семья решила, что она будет близким родственником, которая признается потерпевшей. Нам отказали. Сказали, что допросят Анастасию как свидетельницу, как потерпевшую - нет, потому что Ольга Александрина может быть виновна, а родственники виновных не являются потерпевшими. Мы пришли во второй раз, с сыном Веры Сидельниковой - Сергеем. Она была пассажиром, и при любом раскладе ее родственники – потерпевшие. Следователь снова отказался выдать документы – без объяснения причин.
Естественно, мы обращаемся с жалобой. Но это судебная процедура – пока суд назначит, пока рассмотрит, глядишь, и следствие за это время закончится. Здесь нам поставили блок, и это тоже основание для ходатайства для передачи дела в прокуратуру.
– Ведет расследование следователь Станислав Лагойко. Это 5-й отдел Главного следственного управления СК ГУВД по Москве. Следователь страшно ругался, что стала известна его фамилия. Видимо, ему не хочется, чтобы его фамилия стала публичной. Лагойко говорит, что это обыкновенная авария. Говорит, в чем же дело, почему столько внимания – это обыкновенная ерунда, и он не хочет, чтобы фамилия где-то появлялась.
Но мы имеем целый ряд странностей. Мы понимаем, кем должен быть зам. директора по безопасности крупной нефтяной компании. Как правило, это либо прикомандированный сотрудник спецслужб, либо в прошлом очень важный чиновник правоохранительной системы. Естественно, это накладывает отпечаток на расследование дела, и мы это уже видим.
Мы видим, что правоохранительная система ведет себя не так, как обычно. Во-первых, дело возбудили не по факту, а гораздо позднее. Очень долго, видимо, решали, кто же это дело будет вести. Как правило, есть факт гибели дух человек, есть состав преступления – возбуждается дело. Здесь 25 февраля произошло преступление, а дело возбуждается 27 февраля. Почему на размышление ушло два дня?
«СП»: - Какие еще вопросы есть?
- Любому юристу понятно, что первоначальные следственные действия в рамках уголовного дела – это основа. Чтобы сразу зафиксировать, запротоколировать, допросить, пока все не разъехались, не разбежались. А здесь мы имеем прямо противоположную картину, достаточно необычную.
Исходя из всего этого спектра необычности, которая нам понятна, мы хотим заявить ходатайство о том, чтобы это дело взяло Главное Следственное управление Генпрокуратуры. С учетом резонанса, с учетом странностей, которые дают основания сомневаться в объективности нашей милиции. Есть у нас и определенные сомнения, что один из фигурантов дела – спецсубъект, в отношении которого только прокуратура имеет право расследовать дела.
«СП»: – Вам дали материалы для ознакомления?
– Следователь в нарушение закона категорически не дает нам материалы. Суть в том, чтобы эти материалы зафиксировать, сфотографировать. Потому что есть большое подозрение, что они будут меняться во времени. Фиксация начальных схем, фотографий очень важна. Есть основания полагать, судя по свидетельским показаниям, что уже через некоторое время машины стояли не так, кто-то их двигать начал. А уж схему перерисовать – это еще проще.
Следователь материалы не дает, чем нарушает права потерпевших. Мы сделали две попытки получить материалы. Сначала пошли к следователю с сестрой погибшей Ольги Александриной – Анастасией. Сказали, что семья решила, что она будет близким родственником, которая признается потерпевшей. Нам отказали. Сказали, что допросят Анастасию как свидетельницу, как потерпевшую - нет, потому что Ольга Александрина может быть виновна, а родственники виновных не являются потерпевшими. Мы пришли во второй раз, с сыном Веры Сидельниковой - Сергеем. Она была пассажиром, и при любом раскладе ее родственники – потерпевшие. Следователь снова отказался выдать документы – без объяснения причин.
Естественно, мы обращаемся с жалобой. Но это судебная процедура – пока суд назначит, пока рассмотрит, глядишь, и следствие за это время закончится. Здесь нам поставили блок, и это тоже основание для ходатайства для передачи дела в прокуратуру.
