В трагедии, разыгравшейся зимней ночью на Северном Урале, принял участие загадочный представитель коренного народа манси, мальчик по имени Сергей.
Сведения об этом долгое время хранились в тайне, но теперь у нас есть возможность реконструировать страшную ночь с 1 на 2 февраля 1959 года и понять, что же на самом деле произошло в действительности. Итак…
…Несколько молодых людей сидели в палатке, тесно прижавшись друг к другу. Снаружи завывал ураган – один из самых свирепых, которые только бывают в середине зимы в этих широтах – и края палатки судорожно трепыхались от напора ветра. Ураган начался три часа назад, он принёс с собой чувство незащищённости и ледяной холод, который просачивался сквозь швы даже в палатку. Всем было неуютно, никто не спал и стало понятно, что в эту ночь вовсе не придётся сомкнуть глаз.
Наручные часы Юрия, одного из участников похода, показывали 21.55. Он косо взглянул на них, потом с грустной усмешкой оглядел друзей и проговорил:
- Да, ребята, стихия! Один местный дед мне сказывал, что пурга может и два, и три дня продолжаться. Не хотел бы я проторчать тут три дня. Одно хорошо – шамовки у нас завались! – Юра любовно погладил банку сгущёнки.
Двое-трое туристов засмеялись в ответ на эти слова, но как-то вяло.
- Дятел, ты у нас главный ботаник! Делать всё равно нечего, давай расскажи, отчего тут такие недружелюбные к советскому человеку вихри. Я в географии не шарю ни хера - помню только, что если барометр падает, то это плохо.
Круглое лицо Игоря, прозванного «Дятлом», широко улыбнулось, отчего глаза сощурились в две узкие щёлочки, как у китайца:
- Юра, ну вот смотри. Покажу на понятном примере. Твоя банка сгущёнки – это, допустим, мы, девять мёрзнущих туристов, - Игорь отнял у Юры банку и поставил на пол. – Теперь возьмём вот этот большой ванильный сухарик и положим слева от сгущёнки – это будет Кольский полуостров, - Игорь положил слева от банки сухарь. – Ещё мы возьмём вот этот красный шнурок от моего ботинка и протянем его над сухариком – это будет тёплое течение Гольфстрим, которое проходит к северу от Кольского полуострова. Пока всё ясно?
- Угу.
- Ну так вот. Над тёплым течением Гольфстрим всё время образуются циклоны. Эти циклоны движутся с запада на восток, к Уральским горам, - ладонь Игоря пролетела от сухаря к банке со сгущёнкой, - но тут они встречаются с холодным воздухом, который движется с Карского моря и преграждает ему путь. Тёплый океанский воздух сталкивается с ледяным дыханием Арктики, и – чуххх! – происходит ураган, пурга, буря!
Внезапно снаружи от палатки раздались неясные отрывистые звуки, которые никак не могли быть звуком воющего урагана. Игорь разом притих, а Юрий приложил указательный палец ко рту.
Звуки постепенно приближались – и девять туристов с изумлением и страхом поняли, что это звуки приближающихся шагов. «Хруп-хруп-хруп. Хруп-хруп», - доносилось снаружи. Кто-то шёл по снегу, уверенно приближаясь к палатке. Но кто это мог быть, в такую бурю, в такую чёрную, непроглядную ночь?
- Кто это? – внезапно осипшим голосом спросила Люда. – Откуда человек в такой глуши? Мы же за два дня никого здесь не встретили.
- Может, охотник? - неуверенно предположил Игорь.
- Да тише вы! Сейчас узнаем, – цыкнул Юра.
Шаги неизвестного приближались и приближались к палатке. Хруп, хруп-хруп, хруп. Наконец, шаги остановились совсем рядом.
- Кто там?! – громко спросил Игорь.
Прошло несколько напряжённых секунд, и вдруг в ответ раздался голос – тонкий детский голос!
- Пустите меня в палатку, - донеслось снаружи. – Я согреться хочу.
- Там ребёнок! Не может быть! Но как же… - в один голос закричали туристы. Игорь достал нож и, не мешкая, разрезал палатку. Через несколько мгновений в палатку влез крохотный, закутанный в шубёнку мальчик. Вслед за мальчиком в палатку запрыгнул огромный, больше самого мальчика, чёрный кот. Туристы с удивлением начали их разглядывать.
У мальчика оказалось очень бледное, белое, широкое лицо, какое обычно бывает у манси или финнов. Лицо это не имело никакого выражения и казалось застывшей маской. Зато морда кота, взъерошенного, с пронзительными зелёными глазами, имела самое любопытное, даже хитрое выражение.
- Какой странный мальчик! – прошептала Люда.
- Какой странный кот! – добавил Юра.
Мальчик, услышав эти слова, коротко поклонился и представился:
- Меня зовут Серёжа. Мне очень нравится ваша палатка. А кота зовут Бегемот.
Чёрный котище моргнул и, как показалось изумлённым туристам, тоже совершил поклон.
- Ты… ты, наверное, озяб на морозе? – спросила Люда. – Согреть для тебя чаю? Сгущёнки хочешь?
Мальчик отрицательно покачал головой.
- Я хочу вашу палатку. А вы уходите отсюда, - сказал мальчик, сохраняя бесстрастное выражение лица.
- Что ты такое говоришь, малыш? – удивилась Люда. – Куда же мы уйдём? Снаружи ураган, мороз.
- Уходите куда угодно, хоть к чёртовой матери. Это моя палатка, вот договор о приватизации, - мальчик вытащил из шубёнки диковинную бумагу с зелёной печатью. – Видите? Палатка два на два метра, приватизирована ещё неделю назад на мальчика Серёжу и кота Бегемота, в равных долях. Всё по закону!
Девять туристов оторопело посмотрели друг на друга.
- Что такое приватизация? – шёпотом спросил Игорь у Юры. Тот, весь дрожа, пожал плечами.
- Это значит, что мы здесь хозяева, а вы никто! – басом прорычал кот Бегемот, сверкнув зелёными глазами. – Уходите по-хорошему, не то худо будет!
Увидев говорящего кота, все девять туристов с криками выскочили наружу, на мороз, кто в чём был – без валенок, тёплых ботинок и штанов. И в страхе, подгоняемые воем урагана, бросились бежать вниз по склону…
…Мальчика Серёжу и кота Бегемота с тех пор никто не видел. Но ходят слухи, что они и теперь появляются в разных местах по всему свету, приватизируют на себя квартиры, дома и палатки…
