Прозвучал сигнал, и люди с рёвом бросились друг на друга, вцепившись, как две волчьи стаи за обладание территорией. Было забыто всё – рассказы родителей о том, как надо себя вести в обществе, проповеди на тему «возлюби ближнего, как себя самого», жалость и сострадание к ближнему. Всё было подчинено одной идее – убить, и не быть убитым. Последние, кто остался позади всех и впал в ступор, были выведены из него жестокими ударами болевиков и пинками посланы вперёд, на бойню.
В этой толпе мало кто был специалистом в рукопашном бою, а может быть и рукопашники тоже забыли всё, что умели, оставив лишь умение рвать, душить, кусать, выкалывать глаза и рвать рот – и это всё происходило в действительности.
Слава тут же получил оглушающий удар в ухо, отчего в нём сразу зазвенело, закрыл его рукой, нагнулся и получил ещё один мощный удар в челюсть – благополучно выдержавшую зубодробительный напор.
Другой бы человек уже валялся на полу, но учитель чудом устоял на ногах и успел захватить ногу бьющего, колено которого и врезалось ему в подбородок в то время, как он согнулся, ощупывая больное ухо. Своими здоровенными ладонями Слава схватил нападавшего за бедро, приподнял, опрокинул на пол, а потом, взяв его за грудки и за ляжку, поднял и с размаху метнул тело в толпу набегающих «голубых», разом выбив из их числа человек пять.
Сообразив, что эта тактика может быть успешной, теперь он поднимал с пола уроненных противников, и с уханьем и рёвом метал в кучу-малу – в основном падали бойцы противника, иногда зацеплял и «своих», но как сказал один покойный юморист – «Вырвал я эту берёзу и загнал всех в воду! И городских, и своих – когда мне их сортировать-то? Завтра на работу…»
Возле учителя образовался костяк сопротивления – рядом встали американец и масаи, оборонявшие его с боков – а он шёл как ледокол, сбивая противников, размётывая их, как кегли шаром для боулинга.
На него налетел японец-китаец, он и правда владел какими-то единоборствами и быстро сообразил, что от Славы, возможно, зависит исход битвы – надо только уронить его как следует. Вот тут Вячеславу пришлось туго – за две минуты он получил столько повреждений, что не то, что двигаться, стоять было трудно – сломанный нос, подбитый, заплывший глаз, рассечённые губы. Японец бил в него, как в боксёрскую грушу и если бы не крепость костяка Славы, он бы уже лежал на полу, покалеченный или мёртвый.
Впрочем, он и так бы лежал, если бы не американец, спасший положение – он бросился сзади под ноги японцы приёмом регби, тот покатился через него и через секунду Слава успел захватить рукопашника за правую ногу. Японец был небольшого роста и весил килограммов шестьдесят – Слава поднял его в воздух, размахнулся, как дубинкой и изо всей силы хряснул об пол, намертво вышибив дух. Он вероятно убил противника, потому что глаза того были открыты и не закрылись после того, как его бездыханное тело, подпрыгнув, как мяч, осталось лежать на полу.
Бой продолжался – Вячеслав убрал со лба прядь и посмотрел на происходящее – «красные» зажимали «голубых», но те, выстроившись кольцом, отбивались довольно активно, нанося пинки и не давай вытащить себя из плотного строя.
Неожиданно его спину ожёг сильный болевой шок – он оглянулся – охранник замахивался ещё раз:
- Давай, скот - бей, круши! Чего встал, ублюдок ленивый! Бей их! – ещё удар, и Слава чуть не бросился на четверорукого, с улыбкой на безносом лице ожидавшего, что пленник бросится на него и можно будет запороть до смерти.
Это отрезвило, и бывший учитель побежал вперёд, туда, где добивали остатки вражеского отряда.
Посчитав, что лучше старой тактики ничего не придумано, он крикнул:
- Чего вы толчётесь вокруг них? Хватайте лежащих и бросайте в толпу! – и показал примером, как это надо сделать – поднял здоровенного мужика с выбитым, висящим на ниточке глазом и метнул его в толпу противника, сбив в с ног двух передовых. Потом ещё одного, ещё...
Его примеру последовали и остальные «красные» - по двое хватая лежащих и как кули, швыряя их в обороняющихся. Через минут десять всё было кончено – из «голубых» на ногах не осталось никого.
«Красные» стояли тяжело дыша, крепко побитые, но живые – их оставалось около двадцати человек. Сколько точно – Слава сосчитать не мог – у него мутилось в голове и трудно было дышать из-за сломанного носа. Сила силой, но он чудом выжил после атаки специалиста по рукопашному бою. Будь кости его черепа чуть послабее – осколки переносицы вошли бы в мозг и всё закончилось бы так, как у этих несчастных – пульсация огней которых прекратилась.
Зазвучала сирена, заморгали огни сигнализации и охранники стали подгонять оставшихся на ногах бойцов к выходу с арены.
Слава посмотрел единственным глазом – другой совсем закрыт опухолью – американец придерживал левой рукой правую, видимо сломанную, масаи шёл сильно припадая на одну ногу, и его лицо побелело от боли, как будто было присыпано мукой. Впервые слава видел негра посеревшего, почти как мышь. Видимо, его ноге крепко досталось – левое колено распухло до размеров небольшого мяча. Если бы это было на Земле, Вячеслав бы сказал, что масаи не будет как следует ходить по меньшей мере год, а может и вообще никогда – он крепко покалечен. Повреждения колена так просто не лечатся…впрочем – это на Земле. А тут, может быть, по другому? Пока он этого не знал.