Отдайте акции мне!
http://www.sovsekretno.ru/magazines/article/2669 В моем распоряжении оказался весьма любопытный документ, обойденный широким вниманием прессы. А между тем, он позволяет увидеть, возможно, истинные мотивы поведения людей, от которых зависела судьба завода. Это копия протокола встречи тогдашнего губернатора Саратовской области Дмитрия Аяцкова с Советом директоров ЗАО «Саратовский авиационный завод» «при участии ответственных работников правительства области». Состоялась встреча 3 апреля 2003 года.
Давайте же окунемся в атмосферу семилетней давности, когда, казалось, завод еще можно было спасти.
Генеральный директор авиазавода Александр Ермишин (слева) оказался в трудной ситуации. В начале 2000-х годов акции предприятия, возможно, хотел прибрать к рукам глава администрации Саратовской области Дмитрий Аяцков (справа) Аяцков: – Табачная фабрика умирала, а теперь дает 22 млрд рублей в год… Резинотехнический завод – один миллиард рублей. «Нитрон» восстал и работает… ГПЗ работает. Да за эти годы можно было освоить все, что угодно… Вы не смогли реализоваться. Возможна национализация (предприятия. – Авт.) с последующей приватизацией, чтобы у государства был контрольный пакет. Тогда будут и госзаказы, и муниципальные решения…
Дубровин, председатель Совета директоров САЗ: – Вы же знаете, что альтернативной авиации в России нет. Все идет к тому, что самолеты будем покупать за рубежом. Как можно на таком уровне справиться с этой ситуацией?
Аяцков: – Я окажу вам помощь. Отдайте мне 50 процентов акций. Предложите мне сегодня 50 процентов акций. Дайте мне их! Тогда и я буду нести персональную ответственность за судьбу завода. Отдайте мне 50 процентов, а я, в свою очередь, передам 25 процентов и, соответственно, 10-15 процентов Касьянову (председателю правительства России. – Авт.) и Росавиакосмосу. Вы готовы к такому разговору? Вы не готовы! Тогда зачем все эти тра-ля-ля? Расстаньтесь с акциями! А за что же я тогда должен работать? Соберите акции и отдайте!
Ермишин, генеральный директора САЗ: – Я отдам свои акции. Но кто даст гарантии, что будет с заводом? Где конкретные программы, под которые требуют акции? Если будет программа, я, может быть, сто процентов акций соберу. А что будет потом? Вы поменяете руководство и все? А я на этом предприятии отработал 34 года.
Аяцков: – Вот, мне все так начинали объяснять… Это уже все было.
Ермишин: – Мы единственные, кто может обеспечить производство истребителей с вертикальным взлетом. Кто будет, кроме нас, решать эту задачу? Что здесь будет?
Аяцков: – Здесь будет рабочий класс и нужная рынку продукция.
Ермишин: – А вы можете назвать, какая продукция, ее количество, деньги?.. Создается впечатление, что вы здесь ищете каких-то противников.
Аяцков: – В прошлом году не было выпущено ни одного самолета. Вот вам и противник! Раньше было: «Нитрон», «Нитрон»… Сейчас «Нитрон» работает! Я и с вами много занимался: землей, домами… Где я только по вашим делам не был! Я и в Париже был…
Ермишин: – Да, мы с вами были в Париже. Оттуда 330 млн долларов на нашу программу куда ушли? Хотите, назову, кто их взял? Я ведь и фамилии могу назвать. Почему они не попали к нам? А ведь мы имели документ, подписанный президентом.
Это сенсация, оставшаяся почему-то незамеченной. Оказывается, на развитие завода привлекалось 330 млн долларов, но до предприятия они не дошли! Генерального директора САЗа, что называется, прорвало, и он выдал суперконфиденциальную информацию. Ермишин пригрозил назвать фамилии людей, которые умыкнули эту баснословную сумму. Надо полагать, речь о далеко не рядовых чиновниках, раз отважились отнять у завода деньги, которые направлялись туда при поддержке президента страны. Кто же они? Видимо, вовремя одумавшись, Ермишин так и не назвал их фамилии.
Но давайте посмотрим, как на взрывоопасное заявление отреагировал губернатор Аяцков. Он моментально перевел разговор на другое.
Насколько мне известно, вопрос об исчезнувших 330 млн долларов никогда и никем не поднимался. Словно их и не было!
Государство – это кто?
Исчезновение гигантской суммы в истории с заводом, видимо, сыграло свою пагубную роль. Судя по эмоциональному всплеску Ермишина, факт увода с предприятия денег подействовал на людей угнетающе. Он как бы раскрыл многим глаза: интересы государства, общества, вопреки публичным заявлениям, на самом деле ничего не значат, во главу угла положен личный, корыстный интерес. Все это не могло не сказаться на формировании поведения людей, отвечавших за будущее предприятия. Вполне возможно, что история с «переориентированными» деньгами настолько подорвала веру заводских менеджеров в державных людей, что это сказалось и на проекте передачи пакета акций государству. Тем более что обсуждение деликатного вопроса происходило в очень странной форме. Обратим внимание на то, как губернатор Аяцков предлагает передать акции государству. Вся его риторика указывает, что глава администрации хотел бы получить акции предприятия в… личную собственность. Он так и говорит: «Отдайте мне». Не «нам», не «администрации области», не «государству», а – «мне».
Возможно, губернатор настолько идентифицировал себя с управляемой им областью, что, говоря «мне», на самом деле имел в виду вверенный ему регион. Можно допустить, что губернатор просто обмолвился. Бывает. Но он настойчиво, упорно повторяет одно и то же: «Отдайте мне!»
Кроме того, в протоколе зафиксированы фразы, которые вряд ли можно считать оговорками. Судите сами. «Дайте мне их! Тогда и я буду нести персональную ответственность за судьбу завода», – требует губернатор. «Расстаньтесь с акциями! А за что же я тогда должен работать?» – припирает заводчан глава администрации.
Мне кажется, губернатор сделал все для того, чтобы его поняли именно так, как он сказал. И потому оброненная фраза «Отдайте 50 процентов акций Харитонову (председателю Комитета по управлению имуществом в администрации области. – Авт.) воспринимается скорее, как некая ширма, чем как желание исправить допущенную оплошность.
Говорят, дьявол в деталях. Аяцков несколько раз с сожалением заметил, что на встречу пришло слишком много народа, он же рассчитывал поговорить с Советом директоров САЗа «один на один». Но почему столь представительное совещание так огорчило губернатора? Ведь собрались те, кто в той или иной степени мог повлиять на судьбу завода. Что же в этом плохого? Не то ли, что при посторонних не совсем удобно требовать отдать акции «себе»?
Реакция председателя Совета директоров Дубровина и генерального директора Ермишина на требование губернатора Аяцкова отдать половину акций, на мой взгляд, свидетельствует о том, как именно участники встречи поняли главу администрации. «Вы поменяете руководство и все? А я на этом предприятии отработал 34 года», – заявил Ермишин.
В этих словах, как мне кажется, – ключ к пониманию, почему проблема авиастроительного завода так и не была решена с помощью акций. Видимо, на предприятии не очень верили в то, что акции окажутся у государства, а если и окажутся у него, то это вряд ли будет использовано во благо трудового коллектива.
