Сцобако
Когда я был маленький (хотя сейчас это трудно представить) у нас дома квартировали всякие животинки. Не одновременно конечно, а так сказать, одна за другой, по мере их естественной убыли.
Первый был собак. Хотя собаком его назвать, это оскорбить всех ныне живущих представителей этой разномастной четвероногой братии. Действительно, как повернется язык назвать идеально белое, пушистое существо, причем с ярко розовым поросячьим носом – собакой? Да никак. Тем более его натура больше соответствовала натуре неделю не жравшему тигру. Злобная в общем была натура. Зато какая внешность! А имя! Это воплощение красоты и аристократизма носило плебейскую кличку Филя. Хотя, довольно часто, его звали Сволочь, Гандон и Паскуда. И все из за непростого характера и анатомической особенности выражающейся в полном отсутствии такой важной части тела, как мозг..
Филимон был настолько лохматым, что где голова, а где зад определялось только экспериментальным путем - подношением пельменя. Поднесешь пельмешек к окончанию этой собаки, а оно разворачивается и ты понимаешь, пельмешек то ты сначала заднице евоной предложил.
На этом собсно, достоинство его и заканчиваются и начинаются сплошные недостатки. Например оно кусалось. По поводу и без повода. Хорошо, хоть в силу своей маленькой пасти оно просто кусалось, а не откусывало, а то бы я до совершеннолетия был бы на четверть сгрызен. Филя мог, просто проходя в задумчивости мимо тяпнуть тебя за ногу, только потому, что ему показалось, что твоя нога отозвалась о нем некорректно. Потом, своей пустотой вместо мозга он понимал, что накосячил, и рвал когти куда нить под диван. Там он от волнений и переживаний, удивительно громко для такой маленькой собачки, вонял и через некоторое время выползал наружу. Через пару лет диван стал пахнуть Филиными переживаниями, и мы его выкинули.
Еще он любил любить сидящих за столом. Несмотря на то, что с приходом гостей мы его запирали в соседней комнате, в которой он сразу по привычке начинал переживать, еще не разу он не досидел там до конца вечера. Обычно всегда находился кто нить особо любопытный из гостей, который просто не мог не сунуть свой нос за закрытую дверь, что бы посмотреть, кто это там так громко переживает? В итоге хитрый Филимон белой глистой сквозь приоткрытую дверь скользил по паркету под стол и там затаивался в засаде. Как правило засаживал он уже минут через пять. Когда кто нибудь неосмотрительно клал ногу на ногу, Филимон с похотливым блеском в глазах тут же под столом пристраивался к этой ноге и давал волю своим инстинктам. Офигевший взгляд счастливчика, направленный под стол, и судорожное подергивание ногой, с целью стряхнуть внезапного насильника, указывало, что Филимон влюбился. Причем несмотря на рост, этот паскудник держался очень цепко, и зачастую стряхнуть его было ой как не просто. Даже поднесенный к носу кусочек колбаски не помогал. Эта сволочь не останавливаясь хватала колбасу и продолжала глумиться над ногою. Жрать и глумиться, жрать и глумиться.
И вообще, этот брат наш меньший, никого не любил. Не сучек, не кобелей. Но инстинкты все таки кой какие у него были, поэтому в качестве сукозаменителя (а кули, жалко все ж собачку!) ему выделили маленькую подушку, хз откуда появившуюся у нас и валявшуюся до этого лет десять в кладовке..
Филя всей душой полюбил свою новую подругу. Он ставил ее вертикально и трахал самозабвенно и с нечеловеческим энтузиазмом, причем любил это делать посереди коридора. А в коридоре паркет. Скоо-о-ользкий. Он имеет подушку, подушка скользит по паркету, Филя не останавливаясь скачет на ней.
Периодически гости сидевшие в зале наблюдали, как скользя по паркету из коридора в комнату лихо заруливает неистовый Филя, как, пля, седой Чапаев на коне. Только ура не кричит.
Ладно, закончим про Филю. Умер он от чумки и я сильно переживал. Хоть и сволочь он был и онанист, но все таки более чем за десять лет мы все привыкли к его закидонам.
Следующая зверюга появилась у нас через год. Это был карликовый пудель. Щас скажу как она (сука) была по паспорту и вы поймете, почему ей придумали более короткое имя. А в паспорте этой серебристой пуделихи было написано – Арланда Сюр. Забегая вперед скажу, что сюр это был конкретный, тут с именем производители не ошиблись.
Собачка была ласковая, добрая и нежная. Кусать она не умела, рычала очень редко и то после этого, видимо осознав как низко она пала, Дуся виновато улыбалась и лезла под руку.
… Однажды с Севера я привез шкуру волка и повесил ее на кульман. Мимо, как обычно, опустив голову и грустно повесив свои серые длинные ухи, по каким то своим делам брела Дуся. Она всегда так ходила. Опустив взгляд долу и подметая пол ушами. Это был ее многолетний маршрут, по нему она ночью ходила с закрытыми глазами и знала все наизусть.
И черт ее дернул поднять голову. На расстоянии в пол метра, на нее жутко скаля сантиметровые клыки, красной пастью скалилась огромная волчья голова! И это на самом безопасном в квартире маршруте!
Такого душераздирающего крика я больше никогда не слышал. Маленький пуделек кричал так, что заглушал пролетающие мимо самолеты. Из крохотной тушки выплескивались такие децибелы, что Кобзон от зависти давился мацой
Не переставая кричать Дуся засучила ногами с совершенно дикой скоростью, и поэтому минуты две буксовала на месте. Наконец ножки зацепились за пол и ошарашенная Дуся, сшибая все на своем пути понеслась на кухню. И там сидела. Два дня.
Потом, в последствии, когда Дуська немного попривыкла к лежащему без движению волку, и начала хоть и косясь на него с опаской, но все таки проходить мимо, я одевал эту шкуру на себя, и ползал по квартире за Дусей, чем доводил бедную скотинку до истерики.
…А как то раз на даче она долго пританцовывала на краю небольшой, но наполненной водой канавой, собираясь перепрыгнуть через нее. То отбежит от берега, то кинется к берегу и вот-вот перепрыгнет. Но на самом берегу тормозила и опять выбирала маршрут прыжка. И наконец выбрала. Как водится у Дуси, из кучи вариантов она выбрала самый неудачный.
Серебристая тушка лихо оттолкнулась от берега, на секунду зависла над серединой канавы и с тихим всплеском шлепнулась прямо в середину. На поверхности остались плавать только два длинных уха.
Когда я вытащил ее из воды, она ничуть не удивилась да и испуганной она не выглядела.
И вообще, к старости Дуся помнила все свои маршруты, что твой Жак Кусто. По даче и квартире, помнит где что стоит, где надо повернуть направо, где налево. И поэтому нередко совершала свои вояжи по памяти, не глядя на дорогу.
В этот раз, собираясь запрыгнуть на скамейку она четко знала, где оттолкнуться, куда приземлиться. Только она как то не рассчитывала, что матушка поставит на скамейке эмалированный тазик. Яж и говорю, рассеянная Дуська стала.
Разгон…Толчок… Дуся головой вперед летит в сторону скамейки…Уже сгруппировалась для приземления, подобрала лапки…
БАМмммм ,с точностью снайперской пули влетает головой в тазик. Звук такой, будто в церкви в колокол ударили. Тушка шлепается на землю, встает, отряхивается и уже напрочь забыв, что хотела, скачет на крыльцо. Естественно опять по памяти.