takhir-uteshev
Новичок
- Регистрация
- 08.08.2007
- Сообщения
- 18 931
- Реакции
- 2
- Баллы
- 0
Экс-чемпион мира по боксу, депутат Госдумы Николай Валуев в интервью «Известиям» подводит первые итоги двухмесячной работы в парламенте
фото: РИА НОВОСТИ/Алексей Филиппов
— Николай Сергеевич, вы в сознании многих людей прежде всего звезда спорта. Cчитается, что спортсменам тяжело адаптироваться под работу чиновников: другой «драйв», другой распорядок дня, даже менталитет. Вам пришлось себя «ломать»?
— В отношении распорядка дня в определенной степени приходится. Я еще четкий режим дня не прописал себе по той простой причине, что живу в гостинице, а не в квартире. Возьмем, к примеру, тренировки, связанные с мокрой и грязной одеждой, которую надо стирать. То есть это бытовые вопросы, которые в домашних условиях решаются на раз. Они могут решаться с помощью обычной прачечной. Но это если бы я жил все время в гостинице. А мне приходится часто разъезжать и возить с собой тренировочную сумку, и эта сумка просто мешает. Далеко не всегда ее можно куда-то девать. То есть вопросы чисто бытовые.
Мне, наверное, не очень нравится, что я нарушаю спортивный режим. Но я это рассматриваю как явление достаточно временное, и вопрос этот решаемый. Что касается работы в Думе... Ну, наверное, большинству спортсменов не присуще быстро адаптироваться к этой работе, но я, видимо, из другого теста. Более того, мне все это просто интересно. Мне хочется заниматься этими вещами все больше и больше. Может быть, я неправильный спортсмен, не знаю... Даже когда я занимался спортом, интеллектуальная часть дела меня интересовала даже сильнее, чем «тупая» физическая.
— Говорят, в списки партий включают подобных вам звезд, чтобы наварить на них некий процент на выборах. Есть и другая точка зрения — у неискушенных в политике еще «живой» мозг, который может увидеть все недостатки чиновничьей работы со стороны, под другим углом. Что ближе к истине?
— Да. Сейчас во всех абсолютно фракциях такие люди присутствуют. И действительно, они видят многие вопросы под другим углом. И это видение не всегда совпадает с выверенными в политическом плане позициями. Мы пока скорее воспринимаем многие вещи на эмоциональном уровне, и должно пройти какое-то время, чтобы мы изучили вопрос и с точки зрения политической.
То, что кажется бюрократизмом, не всегда бюрократизм. Ведь далеко не всегда политические вопросы могут решаться с точки зрения эмоций. К примеру, голосование по закону «О педофилии». Было два варианта — помимо президентского, был еще один законопроект. И на первый взгляд в нем содержались довольно вменяемые вещи, которые внесли депутаты от разных фракций. Но мы проголосовали за отклонение этого документа. Почему? Перед голосованием я разобрался в этом. Я запросил документы, поговорил с Павлом Крашенинниковым.
Для меня этот законопроект был важен — я сам отец, у меня дети. И я выяснял, есть ли в президентском законопроекте вещи, которые предлагаются в документе, намеченном на отклонение? Выяснилось, что есть. То есть мы отклоняли альтернативный проект не потому, что отвергали какие-то нормы, а для того, чтобы положения двух законов не вошли в противоречие друг с другом. Так что иногда надо просто довериться той самой партийной дисциплине, которую часто критикуют наши оппоненты. Кроме того, я выкладываю на обсуждение все спорные моменты у себя на сайте, в «Твиттере».
— В чем отличие политики от спорта? Политика — грязное дело?
— На этот вопрос я уже могу ответить даже спустя два с половиной месяца работы в Госдуме. В спорте гораздо проще в том плане, что в спорте есть техника и тактика. Есть цель — победа. В политике все гораздо сложнее и многограннее. Иногда приходится принимать решения, с которыми в глубине души ты не согласен. Их не принимают на уровне твоего двора, квартиры. Но на уровне государства они необходимы. Примерно так же я ответил бы на вопрос, грязное ли дело — политика. В спорте с этой точки зрения все проще и понятнее. При этом я не говорю, что там легче.
— Вы — член «Единой России». Сейчас на внутрипартийном уровне идет дискуссия о необходимости ребрендинга партии, ее реформирования. Она, мол, не соответствует реалиям. Какая у вас точка зрения на этот счет?
— Идея создания Народного фронта, куда есть возможность прийти абсолютно любому человеку со своими политическими взглядами, со своими решениями, очень грамотная. Здесь, на стыке взаимодействия ЕР и ОНФ и будут «выковываться» новые кадры, которые со временем обновят партию. Смена все равно должна быть — как в спорте — постоянно не может играть одна и та же команда. Игроки старые должны заменяться игроками новыми. Иначе не будет побед.
— Партия в целом, согласитесь, заняла странную и неопределенную позицию по поводу митингов на Болотной и Сахарова. Одни демонстрируют агрессивное неприятие, другие — молчат, делая вид, что ничего не происходит. Насколько это серьезно, по-вашему?
— Лично я считаю, что к митингующим надо относиться серьезно. Очень серьезно. Единственное, что надо делать, — это отделять в своем восприятии зерна от плевел. На волне этих выступлений достаточно радикальные партии и политики, абсолютно дискредитировавшие себя в прошлом, пытаются «подняться». Более того, они сотрудничают со спецслужбами западных стран, обучаются на Западе отнюдь не экономике. Эти товарищи, заявляющие о переворотах, о «свободах», об оранжевых революциях... Да они просто не имеют морального права ничего говорить и тем более играть на чувствах, на несоответствиях экономических ожиданий и реальности в условиях экономического кризиса. Но за ними идут единицы, и это чистая правда. Основная масса людей всего лишь хотят выразить свою позицию, несогласие с политическими и экономическими реалиями. Эта грань тонкая, но разница есть. И я считаю, что партия «Единая Россия» должна прислушиваться к мнению именно этих людей, мониторить их настроения, опасения. К тем людям, которые находят в себе смелость заявлять о своих желаниях, мыслях цивилизованным образом. В противовес тем, кто разбивает витрины, поджигает машины или спекулирует на чувствах людей.
— Митинги за Путина — настоящие?
— Конечно. За Владимира Путина были не менее массовые демонстрации. Столько людей не придет недобровольно. Их гораздо больше, если смотреть на страну в целом. Заявления, что людей туда направляли силком, очень далеки от действительности. И вообще, почему мы все время оправдываемся? Я все время говорю, что мы не должны оправдываться. Я не люблю слово «должны». Поэтому я не скажу — мы «должны» искать диалог и с людьми с Болотной площади. Мы его ищем. А люди имеют право на то, чтобы донести до нас свои мысли. И доносят. Говорят, что у нас в стране не дают людям этого делать. Но это же неправда! Кому затыкают рот в интернете, на улице? Только выражать свое мнение тоже надо цивилизованно.
— Николай Сергеевич, вы в сознании многих людей прежде всего звезда спорта. Cчитается, что спортсменам тяжело адаптироваться под работу чиновников: другой «драйв», другой распорядок дня, даже менталитет. Вам пришлось себя «ломать»?
— В отношении распорядка дня в определенной степени приходится. Я еще четкий режим дня не прописал себе по той простой причине, что живу в гостинице, а не в квартире. Возьмем, к примеру, тренировки, связанные с мокрой и грязной одеждой, которую надо стирать. То есть это бытовые вопросы, которые в домашних условиях решаются на раз. Они могут решаться с помощью обычной прачечной. Но это если бы я жил все время в гостинице. А мне приходится часто разъезжать и возить с собой тренировочную сумку, и эта сумка просто мешает. Далеко не всегда ее можно куда-то девать. То есть вопросы чисто бытовые.
Мне, наверное, не очень нравится, что я нарушаю спортивный режим. Но я это рассматриваю как явление достаточно временное, и вопрос этот решаемый. Что касается работы в Думе... Ну, наверное, большинству спортсменов не присуще быстро адаптироваться к этой работе, но я, видимо, из другого теста. Более того, мне все это просто интересно. Мне хочется заниматься этими вещами все больше и больше. Может быть, я неправильный спортсмен, не знаю... Даже когда я занимался спортом, интеллектуальная часть дела меня интересовала даже сильнее, чем «тупая» физическая.
— Говорят, в списки партий включают подобных вам звезд, чтобы наварить на них некий процент на выборах. Есть и другая точка зрения — у неискушенных в политике еще «живой» мозг, который может увидеть все недостатки чиновничьей работы со стороны, под другим углом. Что ближе к истине?
— Да. Сейчас во всех абсолютно фракциях такие люди присутствуют. И действительно, они видят многие вопросы под другим углом. И это видение не всегда совпадает с выверенными в политическом плане позициями. Мы пока скорее воспринимаем многие вещи на эмоциональном уровне, и должно пройти какое-то время, чтобы мы изучили вопрос и с точки зрения политической.
То, что кажется бюрократизмом, не всегда бюрократизм. Ведь далеко не всегда политические вопросы могут решаться с точки зрения эмоций. К примеру, голосование по закону «О педофилии». Было два варианта — помимо президентского, был еще один законопроект. И на первый взгляд в нем содержались довольно вменяемые вещи, которые внесли депутаты от разных фракций. Но мы проголосовали за отклонение этого документа. Почему? Перед голосованием я разобрался в этом. Я запросил документы, поговорил с Павлом Крашенинниковым.
Для меня этот законопроект был важен — я сам отец, у меня дети. И я выяснял, есть ли в президентском законопроекте вещи, которые предлагаются в документе, намеченном на отклонение? Выяснилось, что есть. То есть мы отклоняли альтернативный проект не потому, что отвергали какие-то нормы, а для того, чтобы положения двух законов не вошли в противоречие друг с другом. Так что иногда надо просто довериться той самой партийной дисциплине, которую часто критикуют наши оппоненты. Кроме того, я выкладываю на обсуждение все спорные моменты у себя на сайте, в «Твиттере».
— В чем отличие политики от спорта? Политика — грязное дело?
— На этот вопрос я уже могу ответить даже спустя два с половиной месяца работы в Госдуме. В спорте гораздо проще в том плане, что в спорте есть техника и тактика. Есть цель — победа. В политике все гораздо сложнее и многограннее. Иногда приходится принимать решения, с которыми в глубине души ты не согласен. Их не принимают на уровне твоего двора, квартиры. Но на уровне государства они необходимы. Примерно так же я ответил бы на вопрос, грязное ли дело — политика. В спорте с этой точки зрения все проще и понятнее. При этом я не говорю, что там легче.
— Вы — член «Единой России». Сейчас на внутрипартийном уровне идет дискуссия о необходимости ребрендинга партии, ее реформирования. Она, мол, не соответствует реалиям. Какая у вас точка зрения на этот счет?
— Идея создания Народного фронта, куда есть возможность прийти абсолютно любому человеку со своими политическими взглядами, со своими решениями, очень грамотная. Здесь, на стыке взаимодействия ЕР и ОНФ и будут «выковываться» новые кадры, которые со временем обновят партию. Смена все равно должна быть — как в спорте — постоянно не может играть одна и та же команда. Игроки старые должны заменяться игроками новыми. Иначе не будет побед.
— Партия в целом, согласитесь, заняла странную и неопределенную позицию по поводу митингов на Болотной и Сахарова. Одни демонстрируют агрессивное неприятие, другие — молчат, делая вид, что ничего не происходит. Насколько это серьезно, по-вашему?
— Лично я считаю, что к митингующим надо относиться серьезно. Очень серьезно. Единственное, что надо делать, — это отделять в своем восприятии зерна от плевел. На волне этих выступлений достаточно радикальные партии и политики, абсолютно дискредитировавшие себя в прошлом, пытаются «подняться». Более того, они сотрудничают со спецслужбами западных стран, обучаются на Западе отнюдь не экономике. Эти товарищи, заявляющие о переворотах, о «свободах», об оранжевых революциях... Да они просто не имеют морального права ничего говорить и тем более играть на чувствах, на несоответствиях экономических ожиданий и реальности в условиях экономического кризиса. Но за ними идут единицы, и это чистая правда. Основная масса людей всего лишь хотят выразить свою позицию, несогласие с политическими и экономическими реалиями. Эта грань тонкая, но разница есть. И я считаю, что партия «Единая Россия» должна прислушиваться к мнению именно этих людей, мониторить их настроения, опасения. К тем людям, которые находят в себе смелость заявлять о своих желаниях, мыслях цивилизованным образом. В противовес тем, кто разбивает витрины, поджигает машины или спекулирует на чувствах людей.
— Митинги за Путина — настоящие?
— Конечно. За Владимира Путина были не менее массовые демонстрации. Столько людей не придет недобровольно. Их гораздо больше, если смотреть на страну в целом. Заявления, что людей туда направляли силком, очень далеки от действительности. И вообще, почему мы все время оправдываемся? Я все время говорю, что мы не должны оправдываться. Я не люблю слово «должны». Поэтому я не скажу — мы «должны» искать диалог и с людьми с Болотной площади. Мы его ищем. А люди имеют право на то, чтобы донести до нас свои мысли. И доносят. Говорят, что у нас в стране не дают людям этого делать. Но это же неправда! Кому затыкают рот в интернете, на улице? Только выражать свое мнение тоже надо цивилизованно.