Сегодня 100 лет исполнилось бы Константину Симонову

  • Автор темы Stas_13
  • Дата начала
Stas_13

Stas_13

Активный участник
Регистрация
31.08.2011
Сообщения
3 671
Реакции
478
Баллы
83
Чего он был лишён?

100 лет назад, 28 ноября 1915 г., в семье генерала русской императорской армииМихаила и княжныАлександ­ры, в девичествеОболенской, родился шестикратный лауреат Сталинской премии. По совместительству — русский Киплинг и Хемингуэй. Именно так впоследствии будут воспринимать поэта Константина Симонова.

Впрочем, 100 лет назад никакого Константина не было. Младенца назвали Кириллом. Позже мать Александра Леонидовна сокрушалась: «Испохабил своё имя. Выдумал какого-то Константина...» В его оправдание можно сказать, что причина для смены имени была веская: Симонов не выговаривал ровно половину букв своего первоначального имени. «Р» и «л» ему не давались, сливаясь в какую-то кашу.

Какова цена мужества?

В европейской мифологии есть традиционный штамп описания героев древности: «Три недостатка было у него — он был слишком молод, слишком смел и слишком прекрасен». Если к этим «недостаткам» прибавить дефект речи, то получится достоверный портрет Константина Симонова.

Почти всякий, кто встречался с ним, прежде всего обращал внимание на его внешность. «Симонова я никогда прежде не видела. Он статен и красив. Читает прекрасно, полнозвучным музыкальным голосом» — это писатель и мемуаристИрина Одоевцева. «Худощавый, стремительный, красивый, по-европейски элегантный» — это сотрудница журнала «Новый мир»Наталия Бианки. Оба воспоминания датированы 1946 г. — Одоевцева встречалась с Симоновым в Париже, Бианки — в Москве. Поэту 31 год, он в расцвете сил, женщины от него без ума, что вполне естественно.

Но то же самое можно сказать и о мужчинах. Вот каким увидел уже изрядно постаревшего Симонова актёр Олег Табаков в 1973 г.: «Он был красив той несуетливой, спокойной мужской красотой, которой, каждый год прибавляя седины в волосы, прибавлял всё больше терпкости и обаяния. Пожалуй, очень немногие люди вызывали столь сильное желание подражать. И в быту, и в мужском человеческом поведении». Насчёт последнего с Табаковым согласен и Евгений Евтушенко: «Мужества ему было не занимать».

Как правило, мужество понимают несколько однобоко, имея в виду работу Симонова как журналиста в годы войны. Да, пулям он не кланялся. Под Могилёвом вырывался из окружения сквозь огонь немецких танков на изрешеченной осколками полуторке. Высаживался с десантом на Керченский полуостров. На Карельском фронте ходил в разведку по тылам финских частей. Летал бомбить Берлин. Но всегда повторял, что так в те суровые годы поступали многие его коллеги, и особого повода для гордости в этом не находил.

Чем прогневал Хрущёва?

Новый лидер страны,Никита Хрущёв, взявший курс на разоблачение культа личности Сталина, любил и умел показать свой нрав. И решил надавить на Симонова, который к Сталину относился с подчёркнутым уважением. На встрече партийного руководства с писателями он грубо перебил выступавшего Константина Михайловича: «После XX съезда голос писателя Симонова звучит как-то невнятно!» На что тот ответил: «Никита Сергеевич! Даже шофёр не сразу может дать задний ход. Одни писатели изымают из собрания своих сочинений произведения о Сталине, другие спешно заменяют Сталина Лениным, а я этого делать не буду». Результат — смещение с поста секретаря правления Союза писателей, освобождение от должности главного редактора «Нового мира» и «творческая командировка», а по сути — ссылка в Ташкент.

Почему-то этот шаг считается доказательством то ли слепоты, то ли неразборчивости писателя. В сознании многих не укладывается, как мог уважать «кровавого тирана» человек, написавший такие строки:

Валентина Серова и Константин Симонов. "Жди меня"

«Жди меня, и я вернусь
Всем смертям назло.
Кто не ждал меня, тот пусть
Скажет: -Повезло.
Не понять не ждавшим им,
Как среди огня
Ожиданием своим 
Ты спасла меня».

А объясняется всё очень просто. Симонов так вспоминал детство: «Дисциплина в семье была строгая, чисто военная. Данное кому бы то ни было слово требовалось дер­жать; всякая, даже самая маленькая ложь презиралась». Честь. Долг. Верность. Неумение, как говорили в древности, «играть двумя щитами». А всё вместе — подлинный аристократизм духа.


Что о нём запомнят?

Про стихотворение «Жди меня» тот же Евтушенко говорил: «Это произведение никогда не умрёт».

Видимо, подразумевая, что насчёт остальных стихов уверенным быть нельзя. Но вот интересный момент. В одной современной анти­утопии описано будущее, где Россия оккупирована Западом. Там действуют отряды сопротивления. На своих тайных сходках партизаны будущего поют под гитару. И не что-нибудь, а поэму Симонова «Ледовое побоище», где немцы приходят к нам очень пафосно, а заканчивается всё, как и положено:

Одни лежали, захлебнувшись
В кровавой ледяной воде,
Другие мчались прочь, пригнувшись,
Трусливо шпоря лошадей.

Михаил Матусовский: «Симонов говорил: "Не напишешь стих - не выпущу"»

На сайтах с песнями и стихами в исполнении авторов Симонов присутствует и сейчас. «Жди меня» там, разумеется, лидирует. А в спину ему дышит стихотворение «Однополчане» со строчками:

Под Кёнигсбергом на рассвете
Мы будем ранены вдвоём,
Отбудем месяц в лазарете,
И выживем, и в бой пойдём.

А ведь написаны «Однополчане» были в 1938 г. До взятия Кёнигсберга оставалось ещё 7 лет.

Наверное, таким должен быть национальный поэт. Тонкая лирика. Сильные, до дрожи, образы. Пророческий дар. И — жизненное кредо, которое выразил сам Симонов в романе «Живые и мёртвые»: «Нет ничего трудней, чем гибнуть, не платя смертью за смерть».
http://www.aif.ru/culture/person/za...u_konstantin_simonov_narushil_volyu_roditeley



Отправлено с моего ASUS_Z00LD через Tapatalk
 
Organza

Organza

Активный участник
Регистрация
22.10.2011
Сообщения
5 091
Реакции
26
Баллы
48
На самом деле Кирилл, но сам поменял имя, т.к. "р" не выговаривал)
пожалуй, "жди меня" - это единственное стихотворение, которое я расскажу в любое время в любом месте без запинки.
 
S

SKA

Активный участник
Регистрация
30.08.2006
Сообщения
73 165
Реакции
6 743
Баллы
113
Убей его


Если дорог тебе твой дом,
Где ты русским выкормлен был,
Под бревенчатым потолком,
Где ты в люльке, качаясь, плыл...

Если дороги в доме том
Тебе стены, печь и углы,
Дедом, прадедом и отцом
В нем исхоженные полы...

Если мил тебе бедный сад,
С майским цветом,
С жужжанием пчел,
И под липой сто лет назад
Дедом вкопанный в землю стол...

Если мать тебе дорога,
Тебя выкормившая грудь,
Где давно уже нет молока,
Только можно щекой прильнуть.

Если ты не хочешь отдать
Ту, с которой вдвоем ходил,
Ту, что поцеловать ты не смел —
Так ее любил,
Чтобы немцы ее втроем
Взяли силой, зажав в углу,
И распяли ее живьем
Обнаженную на полу,
Чтоб досталось трем этим псам
В муках, в ненависти, в крови
Все, что свято берег ты сам
Всею силой мужской любви...

Так убей же немца, чтоб он,
А не ты на земле лежал,
Не в твоем дому чтобы стон,
А в его по мертвом стоял.
Так хотел он — его вина.
Пусть исплачется не твоя,
А его родившая мать,
Не твоя, а его жена
Понапрасну пусть будет ждать.

Если немца убил твой брат,
Если немца убил сосед, —
Это брат и сосед твой мстят,
А тебе оправданья нет.
За чужой спиной не сидят,
Из чужой винтовки не мстят.
Так убей же немца ты сам,
Так убей же его скорей.
Сколько раз увидишь его,
Столько раз его и убей!
 
Верх Низ