В «личном деле» Фролова Г.В. имеется собственноручно написанная им в сентябре 1947 года «Автобиография», в которой офицер Фролов сообщает о своих ранениях:1) тяжелое 21.9.43 г. при освобождении г. Чернигов
2) легкое 11.11.44 г. при освобождении г. Рига
3) легкое 16.1.45 г. при освобождении г. Варшавы
Однако в документе из Военного комиссариата Саратовской области, адресованном судье Рыбакову, значится: «Ранен – 29 сентября 1943 г., справка Военно-медицинского музея МО г. Ленинград №80325».
Уважаемый господин генерал, в документах личного дела Фролова Г.В. мне не удалось обнаружить справку из Военно-медицинского музея №80325», на которую вы ссылаетесь в своем письме судье Рыбакову.
Сомневаюсь, чтобы упомянутый вами музей был хранилищем документов из фронтовых госпиталей. Для этого в России (а прежде – в СССР) существует Военно-медицинский архив. И в документах из личного дела Фролова Г.В. имеется справка из данного архива, подписанная начальником I отделения Шебшаевичем. В ней, в частности, сообщается: «В архивных документах госпиталей, располагавшихся в указанный вами (авторами запроса. – А.К.) период времени в г. Чернигове, записей на Фролова Г.В. не оказалось». В связи с этим было бы очень любопытно узнать полные реквизиты справки №80325, на которую вы ссылаетесь в своем письме судье Рыбакову. А еще лучше – получить ксерокопию данного документа.
Но в любом случае не ясен один вопрос. Если в «автобиографии» Фролов Г.В. собственноручно указывает как дату своего первого ранения 21 сентября 1943 года, а в послужном списке офицера фигурирует 23 сентября 1943 года, то почему вы в своем официальном письме в суд сообщаете другую дату – 29 сентября 1943 года. Уж не потому ли, что очень хотелось сделать из Фролова Г.В. участника форсирования Днепра? Но ни 21 сентября, ни 23 сентября 1943 года войска 61-й армии к форсированию Днепра еще не приступили. И потому появилась новая дата – дата «ранения на Днепре» – 29 сентября 1943 г.
Кроме того, в представленном в суд истцом Георгием Фроловым и его представителем Василием Артиным письме Саратовского областного военкомата за вашей подписью присутствует немало и других не соответствующих действительности сведений, имеющих признаки откровенной фальсификации. В частности, в письме указано:
«Все награды и ордена офицеру Фролову Г.В. вручены в Берлине в июле 1946 года, о чем подтверждено в орденской книжке Фролова Г.В. за подписью и печатью Секретаря Верховного Совета СССР Горкина».
Данное утверждение полностью не соответствует действительности. Как явствует из орденской книжки Фролова Г.В., данный документ был выписан не в июле, а в июне 1946 года. Никаких данных, где и когда боевые награды вручались офицеру Фролову, в орденской книжке нет.
Формат данного документа не предусматривал указания никаких иных сведений, кроме номеров орденов и медалей и даты начала «орденских выплат» (совпадала с датой первого награждения орденом). В годы войны боевые награды фронтовикам вручались вместе с временными справками, которые и удостоверяли сам факт награждения. После войны данные справки сдавались в воинские части либо военкоматы, где на основе них и выписывались единые «орденские книжки» либо удостоверения к медалям «За отвагу», Ушакова, «За боевые заслуги»…
Вручение боевых наград офицеру Фролову Г.В. в Берлине в июне 1946 года никак не могло произойти еще и по другой причине. Согласно данным послужного списка лейтенанта Фролова Г.В., он с 26 января 1946 года и до декабря 1953 года служил в Саратове, а не в Берлине.
Не соответствует действительности и следующее утверждение вашего письма:
«Воинское звание первично получено Фроловым Г.В. 16 апреля 1944 г.».
Смысл этого утверждения доходит не сразу, но, вероятно, его надо понимать так: до 16 апреля 1944 года Фролов Г.В. вообще не имел воинского звания. Но это не соответствует действительности ни по смыслу, ни по датам. Как явствует из послужного списка Фролова Г.В., в сентябре 1943 года он получил должность командира отделения 37-го гвардейского стрелкового полка 12-й гвардейской стрелковой дивизии. В это время младший командир Фролов уже имел воинское звание младшего сержанта. Если же речь идет о первичном офицерском звании – младший лейтенант – то таковое было присвоено Фролову Г.В. не 16 апреля, а 16 мая 1944 года. Произошло это после окончания Фроловым Г.В. курсов младших лейтенантов при 61-й армии.
Кроме того, уважаемый господин генерал, в представленной в Октябрьский районный суд справке придуманы и добавлены фразы, которые отсутствуют в подлиннике наградного листа, согласно которому Фролов Г.В. в марте 1945 года был награжден орденом Красного Знамени. В частности, в наградном листе не содержится утверждений «Разведгруппа лейтенанта Фролова приняла неравный бой с колонной немцев …, что спасло 669 сп от больших потерь».
На самом деле, как следует из текста наградного листа, «колонна немцев» состояла из 35 военнослужащих противника, отбившихся от своих основных частей. То есть фактически речь идет о взводе немцев под командованием оберлейтенанта – основательно деморализованном и дезорганизованном. Младший лейтенант (а не лейтенант) Фролов на тот момент также командовал взводом, так что ни о каком «неравном бое с колонной немцев» речи быть не может. Силы были вполне равны. Кроме того, немцы попали в засаду, организованную нашими разведчиками. Что в итоге и предопределило исход боя – уничтожение этой группы солдат противника и захват 12 пленных. Очевидно и другое – даже если бы этот взвод из 35 немцев не попал в засаду, он ни при каких условиях не смог бы причинить «больших потерь» целому советскому стрелковому полку.
На основании изложенного у меня есть все основания предполагать, что справка Саратовского областного военного комиссариата №2 от 9 или 10 января 2014 года за вашей подписью имеет все признаки поддельного документа. Это следует не только из неопределенных данных реквизитов («двойная дата»), но и из многочисленных недостоверных сведений, содержащихся в данной справке. При этом одно название данного документа свидетельствует, что справка №2 была изготовлена с целью предоставления ее в судебный процесс по иску о защите чести и достоинства Фролова Г.В. к Галактионову П.П.
В дальнейшем данный документ стороною истца был приобщен к материалам гражданского дела и использован в качестве доказательства своей правоты. При таких обстоятельствах возникают признаки уголовного преступления, предусмотренные ч.1 статьи 303 УК РФ – «Фальсификация доказательств по гражданскому делу». Даже если согласиться, что вы прямо не причастны к данным неблаговидным поступкам, все равно вы косвенно им содействовали. Ведь под «справкой №2» стоит ваша подпись!
На основании изложенного прошу вас, уважаемый генерал-майор Шeбанов, дезавуировать справку Саратовского областного военного комиссариата №2 от 9 или 10 января 2014 года за вашей подписью. Кроме того, прошу вас в десятидневный срок с момента публикации данного открытого письма представить в нашу редакцию с целью публикации подробное объяснение наиболее значимых обстоятельств появления на свет «справки №2». А именно: кто, когда и по чьей инициативе изготовил данный явно сомнительный документ? Являются ли эти люди (если, конечно, их имена вам известны) вашими подчиненными? Либо, может быть, текст «справки №2» появился в Саратовской областном военном комиссариате откуда-то со стороны? И, наконец, хотелось бы понять, какими мотивами руководствовались вы, когда его подписывали.
В случае неполучения ответа на свое открытое письмо в десятидневный срок оставляю за собой право обратиться с заявлением по изложенным выше фактам в органы военной прокуратуры.
