Vil
Новичок
- Регистрация
- 13.01.2007
- Сообщения
- 15 765
- Реакции
- 74
- Баллы
- 0
Олимпиада-2014 заставляет сочинских полицейских сажать невиновных?
В январе этого года житель предолимпийского Сочи Роман Петров, катаясь на лыжах в Красной Поляне, нашел айфон. Эта находка оказалась для него роковой — несмотря на то что он сам принес телефон в полицию, против Романа возбудили дело за кражу и посадили его в тюрьму.
Находясь в Адлерском СИЗО, Роман вел дневник. Страницы из этого дневника мы публикуем сегодня — они повергают в шок.
О судьбе Романа Петрова, жителя Сочи, который сел в тюрьму за то, что нашел мобильник, мы писали 15 марта в материале «От звонка до замка». С тех пор он, несмотря на всю абсурдность обвинения и тяжелую болезнь (бронхиальная астма), продолжал находиться под стражей на период следствия. А в мае произошло невероятное: на очередном рассмотрении о продлении срока предварительного ареста Романа отпустили под подписку о невыезде. Дело в том, что на заседание пришли потерпевшие и лично просили суд об этом, заверив, что никаких претензий к Петрову не имеют...
Судья просто развел руками, прокурор ушел в бешенстве... На самом деле потерпевшие — мальчик, потерявший мобильный телефон, и его мать — уже направляли письма в прокуратуру, в которых просили отпустить Романа и закрыть дело, говорили, что мобилу у них никто не крал... Несмотря на это, Петров, который сам же принес найденный аппарат в полицию, оставался в СИЗО почти пять месяцев, и лишь появление потерпевших в суде заставило изменить абсурдную меру пресечения.
Выйдя на волю, Роман передал в редакцию свой дневник. Читать эти страницы особенно страшно, когда понимаешь: на месте Петрова может оказаться любой...
23 января — продолжение...
— Зачем еще полиции меня искать...только если телефон, который нашел в Поляне, думаял я набирая номер телефона опера,
— Алло, это Роман Петров, мне передали,, что вы меня искали. Это по поводу Айфона? Куда мне подъехать передать вам телефон?
— Не надо никуда ехать, мы сами. Где ты сейчас?
Стою на улице, жду. Минут через десять, подъезжает УАЗИК, в машине двое.
— Садись, поехали в отдел. Это быстро, объяснения дашь, обратно привезем.
Едем в Поляну, по дороге болтам, водитель в основном ерничает, второй живо интересуется сноубордом. Темнеет, время 17:30.
Приехали. КПП. Ого, как все серьезно. Заходим в вагончик. Много мужчин, гул голосов, как в автобусе. Аодитель садится за компьютер, говорит, ну как думаешь признаваться? Я не понимаю сначала в чем?? А он:
— Признаешься, домой пойдешь.
— Издеваетесь что ли?! , - улыбаюсь я.
Один из мужиков отвлекается от разговора о повышении зарплаты в полиции подходит. Орет сходу:
-Что?! Признаваться не хочешь?! Улыбаешься?! Умный, сука, да?! Выкладывай все из карманов.
Выполняю. Заходит мужчина лет 50, моложавый:
Я говорю: «Товарищ майор, что происходит. Я телефон нашел, сам принес?!»
— Ага, сам принес, украл 6-го числа, а сегодня весь день за ним по Бытхе гонялись. Офицер дает команду посадить меня в карцер.
Тут же пристегивают руки за спиной и вместе со стулом опрокинули на бок. Головой бахнулся об пол, поплыло все. А потом меня пинали и били дубинками около 6 часов, отвлекались покурить раза 2-3. Как-то всегда думаешь, когда кино смотришь, вот если бы меня пытали. наверное, сразу бы все сказал.... Лежу, получаю и очень хочется сказать все. Только думаю — вот черт, отобьют что-нибудь, и дышу, попадая в перерывы между ударами. Надеюсь, что скоро Сергей приедет с адвокатом, я ему звонил до начала экзекуции, сообщил что меня задержали. А еще дурацкие мысли лезут, как они суки не устают так долго, в спортзале, что ли тренируются?
Серж приехал около 23 часов. Я уже отстегнутый сидел, Яков рядом стоит, следователь Новикова читает объяснение мое, шансон слушаем (9 песен по кругу, почти 6 часов). Сереже в 3 минуты объяснили, что я уголовник и что показания его им не нужны, адвокат не приехал, только на завтра договорились. А я и не могу ни слова сказать, дышу с трудом. Смотрю в пол, думаю: ну все!
Около 2 часов ночи меня привезли в ИВС № 1 г. Адлера. На ногах я не стоял. Поэтому меня просто занесли и положили на пол.
Сквозь муть в голове я слышал, как ругаются менты изолятора с операми, которые меня привезли. Камень преткновения— мое состояние. Но вопрос довольно быстро решился. Дальше был обыск, изъятие. Деньги естественно никто записывать в опись не стал, потом в камеру. Это маленькая комнатка, на половину которой сцена, на ней спят люди вповалку. Меня бросили и закрыли толстенную металлическую дверь. Кто-то поднял меня и затащил на «сцену», накрыл одеялом. Потом кто-то долго стучали в «кормушку» и просили вызвать скорую. Конечно, никто никакую скорую не вызвал (мне потом разъяснили, это для того чтобы не видели синяков и кровоподтеков).
24 января 2012 года
В 6 утра здесь начинает играть музыка. Я так и не смог уснуть — все болит. Когда пришла ежедневная проверка — встать не смог (хотя все должны стоять). Парни опять спросили про скорую — в ответь лишь только смех.
Туалет здесь — дырка в полу, рядом раковина. Пописать кровью — меня держат, чтобы не упал. Есть не могу — язык прокушен, только пью понемногу. Ближе к вечеру пришел адвокат Минаев, зовут Виталик. Лет 30 с виду, круглый какой-то, печатка на руке, странная привычка причмокивать в разговоре. Стараюсь говорить внятно, объясняю, что били. Виталик предлагает два варианта: признать и идти под подписку или стоять на своем и сидеть. Я же ему объяснил, что телефон нашел, а не украл. Я написал ему телефон Маси моей (жены — «МК»). С ужасом представляю ее реакцию, когда узнает, что я тюрьме. Завтра должен быть суд по мере пресечения. Минаев говорит, возможно, отпустят до суда (какого нахрен суда?!?!) я жду и надеюсь. Напоследок: «Давай, держись!». Я потом понял, это здесь любимое слово по отношению к тем, кто сидит.
25 января 2012 года
Камера выглядит примерно так: решетка на окне, стекол нет, отопления нет, очень холодно, на стенах плесень, грибок, если стираешь белье, он сохнет неделями, а потом нужно стирать снова из-за дыма и грязи. Есть матрацы, которые нужно просить у ментов, но они говорят, что матрацев нет. Все покупают для себя сами заключенные: подушки, матрацы, простыни, одеяла. Кто не может сообщить на волю — его проблемы. Посуды, ложек тоже не хватает. Стиральный порошок, соль — под запретом. Побриться или попросить лекарства можно только во время проверки в 8 утра. Лекарства не выдаются, если у тебя нет разрешения, а разрешение выдает врач, а скорую не вызывают, всем пофигу. Если у тебя есть свои таблетки, они так же хранятся в коридоре у камеры, если у тебя лекарств нет, лежи и умирай, только если кто из соседей поможет у них иногда есть ацитилка или парацетамол.
Иду на суд. По выходу из камеры — наручники, идем по улице. Стыдно, люди смотрят, как ведут преступника. Женщины в коридоре суда смотрят испуганно и отходят в сторону. Дверь с надписью судья Сидоренко. Заходим все серьезны и сосредоточены. Прокурор со следователем рассказывают, как я воровал, как убегал и меня ловили. Судья — седоватый мужчина в хорошем костюме сосредоточено перебирает бумаги опустил в голову, спрашивает у Минаева есть ли возражения по поводу ходатайства прокурора об избрании меры пресечения — заключение под стражу.
У меня есть, я все хочу рассказать, как было, это же ошибка! Адвокат говорит, что основанием для избрания меры пресечения является отсутствие у меня постоянного места жительства, а так же работы — это не правда! «У Петрова (это я) есть квартира в Сочи. Оформленная на супругу, вот свидетельство о праве собственности, — кладет на стол факсовую копию), — а так же Роман Владимирович (это опять я) является индивидуальным предпринимателем, вот свидетельство. Ваша честь, — кладет копию на стол. — Мы просим время72 часа, чтобы дать возможность предоставить оригиналы документов, в том числе и факты, смягчающие обстоятельства: наличие двух несовершеннолетних детей на иждивении и заболевания — бронхиальной астмой.
Прокурор комментирует:
-Ваша честь это подделки, прошу не принимать их во внимание!
Пауза. Судья смотрит на прокурора, тот качает головой, не стесняется совершенно. Судья отклоняет ходатайство и выносит постановление об аресте на 2 месяца — до 23 марта. Я в шоке. Ведут обратно, Адвокат говорит, что зайдет позже. А мне как-то все равно уже.. Ложусь. Все болит, гляжу на загаженный грибком потолок и тупею.
В январе этого года житель предолимпийского Сочи Роман Петров, катаясь на лыжах в Красной Поляне, нашел айфон. Эта находка оказалась для него роковой — несмотря на то что он сам принес телефон в полицию, против Романа возбудили дело за кражу и посадили его в тюрьму.
Находясь в Адлерском СИЗО, Роман вел дневник. Страницы из этого дневника мы публикуем сегодня — они повергают в шок.
О судьбе Романа Петрова, жителя Сочи, который сел в тюрьму за то, что нашел мобильник, мы писали 15 марта в материале «От звонка до замка». С тех пор он, несмотря на всю абсурдность обвинения и тяжелую болезнь (бронхиальная астма), продолжал находиться под стражей на период следствия. А в мае произошло невероятное: на очередном рассмотрении о продлении срока предварительного ареста Романа отпустили под подписку о невыезде. Дело в том, что на заседание пришли потерпевшие и лично просили суд об этом, заверив, что никаких претензий к Петрову не имеют...
Судья просто развел руками, прокурор ушел в бешенстве... На самом деле потерпевшие — мальчик, потерявший мобильный телефон, и его мать — уже направляли письма в прокуратуру, в которых просили отпустить Романа и закрыть дело, говорили, что мобилу у них никто не крал... Несмотря на это, Петров, который сам же принес найденный аппарат в полицию, оставался в СИЗО почти пять месяцев, и лишь появление потерпевших в суде заставило изменить абсурдную меру пресечения.
Выйдя на волю, Роман передал в редакцию свой дневник. Читать эти страницы особенно страшно, когда понимаешь: на месте Петрова может оказаться любой...
23 января — продолжение...
— Зачем еще полиции меня искать...только если телефон, который нашел в Поляне, думаял я набирая номер телефона опера,
— Алло, это Роман Петров, мне передали,, что вы меня искали. Это по поводу Айфона? Куда мне подъехать передать вам телефон?
— Не надо никуда ехать, мы сами. Где ты сейчас?
Стою на улице, жду. Минут через десять, подъезжает УАЗИК, в машине двое.
— Садись, поехали в отдел. Это быстро, объяснения дашь, обратно привезем.
Едем в Поляну, по дороге болтам, водитель в основном ерничает, второй живо интересуется сноубордом. Темнеет, время 17:30.
Приехали. КПП. Ого, как все серьезно. Заходим в вагончик. Много мужчин, гул голосов, как в автобусе. Аодитель садится за компьютер, говорит, ну как думаешь признаваться? Я не понимаю сначала в чем?? А он:
— Признаешься, домой пойдешь.
— Издеваетесь что ли?! , - улыбаюсь я.
Один из мужиков отвлекается от разговора о повышении зарплаты в полиции подходит. Орет сходу:
-Что?! Признаваться не хочешь?! Улыбаешься?! Умный, сука, да?! Выкладывай все из карманов.
Выполняю. Заходит мужчина лет 50, моложавый:
Я говорю: «Товарищ майор, что происходит. Я телефон нашел, сам принес?!»
— Ага, сам принес, украл 6-го числа, а сегодня весь день за ним по Бытхе гонялись. Офицер дает команду посадить меня в карцер.
Тут же пристегивают руки за спиной и вместе со стулом опрокинули на бок. Головой бахнулся об пол, поплыло все. А потом меня пинали и били дубинками около 6 часов, отвлекались покурить раза 2-3. Как-то всегда думаешь, когда кино смотришь, вот если бы меня пытали. наверное, сразу бы все сказал.... Лежу, получаю и очень хочется сказать все. Только думаю — вот черт, отобьют что-нибудь, и дышу, попадая в перерывы между ударами. Надеюсь, что скоро Сергей приедет с адвокатом, я ему звонил до начала экзекуции, сообщил что меня задержали. А еще дурацкие мысли лезут, как они суки не устают так долго, в спортзале, что ли тренируются?
Серж приехал около 23 часов. Я уже отстегнутый сидел, Яков рядом стоит, следователь Новикова читает объяснение мое, шансон слушаем (9 песен по кругу, почти 6 часов). Сереже в 3 минуты объяснили, что я уголовник и что показания его им не нужны, адвокат не приехал, только на завтра договорились. А я и не могу ни слова сказать, дышу с трудом. Смотрю в пол, думаю: ну все!
Около 2 часов ночи меня привезли в ИВС № 1 г. Адлера. На ногах я не стоял. Поэтому меня просто занесли и положили на пол.
Сквозь муть в голове я слышал, как ругаются менты изолятора с операми, которые меня привезли. Камень преткновения— мое состояние. Но вопрос довольно быстро решился. Дальше был обыск, изъятие. Деньги естественно никто записывать в опись не стал, потом в камеру. Это маленькая комнатка, на половину которой сцена, на ней спят люди вповалку. Меня бросили и закрыли толстенную металлическую дверь. Кто-то поднял меня и затащил на «сцену», накрыл одеялом. Потом кто-то долго стучали в «кормушку» и просили вызвать скорую. Конечно, никто никакую скорую не вызвал (мне потом разъяснили, это для того чтобы не видели синяков и кровоподтеков).
24 января 2012 года
В 6 утра здесь начинает играть музыка. Я так и не смог уснуть — все болит. Когда пришла ежедневная проверка — встать не смог (хотя все должны стоять). Парни опять спросили про скорую — в ответь лишь только смех.
Туалет здесь — дырка в полу, рядом раковина. Пописать кровью — меня держат, чтобы не упал. Есть не могу — язык прокушен, только пью понемногу. Ближе к вечеру пришел адвокат Минаев, зовут Виталик. Лет 30 с виду, круглый какой-то, печатка на руке, странная привычка причмокивать в разговоре. Стараюсь говорить внятно, объясняю, что били. Виталик предлагает два варианта: признать и идти под подписку или стоять на своем и сидеть. Я же ему объяснил, что телефон нашел, а не украл. Я написал ему телефон Маси моей (жены — «МК»). С ужасом представляю ее реакцию, когда узнает, что я тюрьме. Завтра должен быть суд по мере пресечения. Минаев говорит, возможно, отпустят до суда (какого нахрен суда?!?!) я жду и надеюсь. Напоследок: «Давай, держись!». Я потом понял, это здесь любимое слово по отношению к тем, кто сидит.
25 января 2012 года
Камера выглядит примерно так: решетка на окне, стекол нет, отопления нет, очень холодно, на стенах плесень, грибок, если стираешь белье, он сохнет неделями, а потом нужно стирать снова из-за дыма и грязи. Есть матрацы, которые нужно просить у ментов, но они говорят, что матрацев нет. Все покупают для себя сами заключенные: подушки, матрацы, простыни, одеяла. Кто не может сообщить на волю — его проблемы. Посуды, ложек тоже не хватает. Стиральный порошок, соль — под запретом. Побриться или попросить лекарства можно только во время проверки в 8 утра. Лекарства не выдаются, если у тебя нет разрешения, а разрешение выдает врач, а скорую не вызывают, всем пофигу. Если у тебя есть свои таблетки, они так же хранятся в коридоре у камеры, если у тебя лекарств нет, лежи и умирай, только если кто из соседей поможет у них иногда есть ацитилка или парацетамол.
Иду на суд. По выходу из камеры — наручники, идем по улице. Стыдно, люди смотрят, как ведут преступника. Женщины в коридоре суда смотрят испуганно и отходят в сторону. Дверь с надписью судья Сидоренко. Заходим все серьезны и сосредоточены. Прокурор со следователем рассказывают, как я воровал, как убегал и меня ловили. Судья — седоватый мужчина в хорошем костюме сосредоточено перебирает бумаги опустил в голову, спрашивает у Минаева есть ли возражения по поводу ходатайства прокурора об избрании меры пресечения — заключение под стражу.
У меня есть, я все хочу рассказать, как было, это же ошибка! Адвокат говорит, что основанием для избрания меры пресечения является отсутствие у меня постоянного места жительства, а так же работы — это не правда! «У Петрова (это я) есть квартира в Сочи. Оформленная на супругу, вот свидетельство о праве собственности, — кладет на стол факсовую копию), — а так же Роман Владимирович (это опять я) является индивидуальным предпринимателем, вот свидетельство. Ваша честь, — кладет копию на стол. — Мы просим время72 часа, чтобы дать возможность предоставить оригиналы документов, в том числе и факты, смягчающие обстоятельства: наличие двух несовершеннолетних детей на иждивении и заболевания — бронхиальной астмой.
Прокурор комментирует:
-Ваша честь это подделки, прошу не принимать их во внимание!
Пауза. Судья смотрит на прокурора, тот качает головой, не стесняется совершенно. Судья отклоняет ходатайство и выносит постановление об аресте на 2 месяца — до 23 марта. Я в шоке. Ведут обратно, Адвокат говорит, что зайдет позже. А мне как-то все равно уже.. Ложусь. Все болит, гляжу на загаженный грибком потолок и тупею.